«Дух свободной Украины навсегда поставит точку в коммунистической идеологии», – Глава УГКЦ

– Воистину воскрес!

– Вчера исполнился ровно год с того времени, как в Славянске было захвачено отделение милиции. Именно этот день называют днём начала АТО. Как церковь может стать миротворцем или чем-то таким, что примирило бы украинский народ?
– Прежде всего, позвольте поздравить всех наших слушателей и зрителей со светлым праздником Воскресения Христова, Пасхой Господней, которую мы сейчас празднуем!
Мы видим, что спецификой нынешней Пасхи есть вот такой контраст: с одной стороны – радость Пасхальная, а с другой стороны – грусть и боль. Боль за то, что продолжаются военные действия. Боль за то, как Вы упомянули, что мы вспоминаем годовщину начала АТО и сегодня действительно вспоминаем всех тех, кто пострадал в течение этого года: погибли, попали в плен, были ранены или изгнаны из своих домов. Вопрос, как Церковь должна служить Богу и людям в таких обстоятельствах, довольно сложный. Я вам искренне скажу, что мы до конца не знаем, мы учимся. Очень многое зависит от чувствительности человеческой и христианской совести, чувствительности и сочувствия, прежде всего, к горю ближнего, к тому, кто оказался в плену лжи или очутился на оккупированных территориях.

– Можно ли решить проблемы только чувствительностью?
– Чувствительность должна перерасти в какое-то действие. Ибо христианская совесть является своеобразным компасом, но компас только указывает дорогу. Но идти этой дорогой, искать пути не только преодоления этой беды, которая нас постигла, но и пути к примирению и восстановлению нашей страны, к реформированию нашей Украины, строительству настоящего, нового, свободного государства. Это то, что мы должны вместе найти. Мы в течение этого года действительно очень часто просто реагировали на потребности, возникающие непосредственно перед глазами. Например, мы пытались присутствовать с нашей пастырской опекой именно там, где труднее всего. Наши священники остались на оккупированных территориях, то есть и в Донецке, и в Крыму. Наши священники ушли в войска как военные капелланы. Наши священники помогают внутренне переселённым лицам. Наши священнослужители и миряне в наших приходах открыли центры волонтёрской деятельности. Мы видели, как характер этой деятельности менялся в зависимости от обстоятельств. Когда был Майдан – мы открыли «патриаршее убежище». Когда началась война – стали собирать средства защиты наших солдат, необходимые элементы первой медицинской помощи и так далее.

– Это, очевидно, из-за того, что вы перечислили сейчас, кое-кто из историков говорит, что для Москвы украинские греко-католики являются сейчас самой опасной конфессией. Согласны?
– Это для нас такой комплимент, можно сказать. Действительно, когда мы что-то решаем делать, мы не обращаем внимания на то, кто и что о нас скажет. Опять же, возвращаясь к сказаному, основной движущей силой, мотором нашим есть наше христианская совесть. Я ещё хотел бы подчеркнуть два измерения деятельности нашей церкви в течение этого года, о которых, возможно, мало говорится. Мы знаем, что эту войну называют гибридной и её составляющей является информационная война. Поэтому мы старались всегда говорить правду и сообщать правду о том, что творится в Украине, мировой общественности. Мы написали целый ряд обращений, посланий, открытых писем. Например, вспомним письмо нашего Синода как раз после этой первой открытой интервенции российских войск в День Независимости Украины, 24 августа. Через несколько дней после этого наш Синод написал обращение к мировой общественности под названием «Украина истекает кровью». В определённой степени мы хотели продолжать традицию митрополита Андрея Шептицкого, который во времена Голодомора написал подобное письмо – «Украина в предсмертных судорогах». Таким образом, мы роявили себя носителями правды, и это было очень важно, я думаю, во многих странах мира на разных языках.

– Вы упомянули Андрея Шептицкого, а я вспомню Иосифа Слипого. Как раз 11 апреля исполнилось 70 лет, как его арестовали. И он провёл долгие годы в коммунистических лагерях. Собственно, с 11 апреля 1945 года начинаются репрессии против украинских греко-католиков. А в Чистый четверг этого года украинский парламент принял решение, законы о так называемой «декоммунизации». И это для церкви, очевидно, большой шаг в признании того, что было тогда. Так?
– Очевидно, что мы молитвенно вспоминали по всему миру эту годовщину, эти даты, которые как раз и совпали с Пасхальной субботой. 70 лет назад весь наш епископат во главе с митрополитом Иосифом Слипым, все епископы нашей церкви, которые находились тогда на территории тогдашнего СССР, в один день были арестованы. Мы ещё до конца не знаем всей правды. Потому что на протяжении всех лет независимости нельзя было открыть все материалы, спрятанные в архивах. Очевидно, только часть документов удалось получить, например, когда готовился процесс беатификации. Потому что многие из репрессированных провозглашены блаженными во время памятного визита святого Папы Иоанна Павла II в Украину. Но всего мы ещё по сегодня не знаем. Поэтому, я думаю, что законы о декоммунизации нашего государства очень важны. Но, я сказал бы, они немного запоздали. Эти законы надо было принимать сразу после Акта провозглашения независимости Украины. Если бы, действительно, все годы нашей независимости стали бы годами последовательной декоммунизации нашего общества, тогда, возможно, сегодня мы не жили бы в условиях войны. Мы сегодня не были бы в плену различных идеологических стереотипов ещё коммунистической эпохи. Мы видим, как оживают подобные стереотипы. Более того, они становятся определёнными элементами пропаганды и в оправдании агрессии против Украины. Поэтому очевидно, что мы приветствуем эти законы. Надеемся, что принятые законы будут выполняться. Потому что Вы же знаете, что не всё в нашей стране выполняется из того, что провозглашается. И, действительно, этот новый, я бы сказал, дух свободной Украины навсегда поставит точку в коммунистической идеологии, которая привела к миллионам человеческих жертв на нашей многострадальной земле.

– Хотелось бы поговорить о доверии людей к Церкви. Как раз недавно были обнародованы новые социологические данные: в этом году Церковь немного уступает по доверию (впервые!) волонтёрам. Хотя это небольшой разрыв. Как Вы это оцениваете?
– Я это оцениваю как большую ответственность церковных деятелей, церковных общин, потому что доверие у общества зарабатывается десятилетиями, но потерять его можно в один день. Я думаю, что доверие к церкви как раз и основывается на том, что церковь даже в драматических обстоятельствах нашего общества, в частности, в течение последнего года, всегда говорила правду, старалась никогда не быть инструментом в чьей-то геополитике, а самое важное – это быть со своими людьми. Итак, я сказал бы, что сегодня общество в Украине в первую очередь доверяет институтам гражданского общества. Потому что волонтёрская деятельность – это те самые простые люди, которые хотят что-то сделать, спасая свою страну. Так же и церковь является неотъемлемой частью общества, гражданского общества в Украине.
 

– Верующие УГКЦ не против законов о декоммунизации. А вот на востоке Украины слышны разговоры о том, что, мол, это столько же денег нужно на переименование сёл, городов, улиц и тому подобного. Могут ли представители гражданского общества с запада Украины вместе с представителями с востока проводить разъяснительную работу?
– Я думаю, что одними законами, одними красивыми лозунгами и документами сам процесс декоммунизации не сдвинется с места. Именно общество должно решительно желать очистить свою память, освободиться от зла, которое, возможно, нас уничтожает сегодня. И поэтому без общественного движения, которое можно назвать «за декоммунизацию», я думаю, она на самом деле не состоится. Я могу сказать, что если речь идёт о церкви и религиозных организациях, то здесь мы будем абсолютными союзниками наших активистов, волонтёров. Но я думаю, что эта декоммунизация должна идти в ногу с определённым воспитанием общества, формированием нового сознания, чтобы никто не воспринял этот процесс как нечто, что нам навязывается извне.

– У нас вопрос дозвонившегося.
Слушательница: Христос Воскрес!
– Воистину Воскрес!
 

Слушательница: Я прошу прощения, что беспокою Вас этим вопросом. Как считает Блаженнейший Святослав, существует ли коррупция в церкви?
– Я буду честным. Скажу, что церковь является частью общества. Как в обществе есть коррупция, так же и в церкви есть коррупция. Только могу Вас заверить, что церковные институты стоят в авангарде борьбы с коррупцией. Я вспоминаю свои годы служения в качестве вице-ректора и ректора духовной семинарии во Львове. И помню, как очень часто сам процесс приёма в семинарию со стороны люди считали абсолютно коррумпированным, что не имело никаких оснований. Потому что нельзя себе было представить, что можно в семинарию поступить без коррупции, а вот в высшее учебное заведение – нельзя. И поэтому я думаю, что мы должны побыть реалистами. Но, с другой стороны, на самом деле, хочу Вас заверить, что очень часто такие различные механические проекции общественной коррупции на церковные институты являются надуманными. И наша церковь намного здоровее, чем со стороны может выглядеть.

– На прошлой неделе с письмом к Вам обратился епископ УАПЦ Игорь Исиченко о том, чтобы принять их епархию в лоно вашей церкви. Ответа на это не было. Или, может, он будет сегодня?
– Наш ответ уже прозвучал. Но, очевидно, он не до конца всем был понятен. Поэтому я, пользуясь случаем, немножко объясню, в чём смысл того ответа. Отвечая, скажем, открытостью владыке Игорю на инициативу Собора Харьковско-Полтавской епархии УАПЦ, мы подчёркиваем, что наша задача, наша цель не поглотить эту епархию. То есть мы не хотим увеличить количество греко-католиков на Слобожанщине за счёт инкорпорации этой епархии. И, насколько я понимаю, это не было стремлением священников, принимающих участие в том Соборе, – как-то механически присоединиться к структурам УГКЦ. О чём, собственно, нас просили? Просили совета. Спрашивали, как добиться полного общения между двумя церквами, которые являются наследниками одной и той же традиции Киевской Церкви. И, скажем, модель, которую мы всегда старались предлагать как фундамент объединения, это модель общения. То есть мы хотим быть, прежде всего, в евхаристическом общении с нашими православными братьями, без того чтобы делать ещё какую-то структуру, надстройку над кем-то. Мы теперь начнём процесс совместной работы, поиска ответов на вопросы, поставленные этим Собором. Бесспорно, мы считаем это очень знаковым моментом, событием в частности из-за того, что как-то совершенно спонтанно наши православные братья видят греко-католиков наследниками той самой традиции, которую они сами наследуют.

– С другой стороны, вчера появилась информация, что митрополит Макарий решил объединяться с УПЦ КП. Это тоже часть Автокефальной Церкви. Сложности украинской Церкви, как вы в одном из интервью с лёгкой иронией сказали, в том, что их несколько и часть украинских Церквей не являются каноническими. Как можно оценивать это предложение митрополита Макария?
– Я его оценил бы, бесспорно, положительно. Потому что мы, с одной стороны, не вмешиваемся во внутренние объединительные процессы между частями украинского православия, но с другой стороны, нам не безразлично, как живут, как действуют наши православные братья. Мы не хотим никому диктовать рецепты объединения, но все мы стремимся к единой поместной церкви в Украине. И то, что где-то рушатся очередные стены разделения, ято обломки расколов немножко будут залечиваться и хотя бы шаг за шагом эта православная сторона Киевской церкви будет следовать к какому-то единому, общему знаменателю, то это, я думаю, безусловно положительный факт. Мы молимся за единую поместную церковь в Украине. Но я, видите ли, специально не употребляю термин «единой поместной православной церкви».

– Я знаю, что хотелось бы поместной Греко-Католической Церкви в Украине. Последний раз, кажется, вы были в Ватикане в феврале. И что, там есть подвижки?
– Мы уже поместная Церковь. Но когда мы говорим о единой поместной церкви в Украине, то мы говорим об объединении всех ветвей некогда единой Киевской церкви. И поэтому необходимо осознавать, что к Киевской церкви, к этой традиции, которую начал крещением Руси-Украины наш равноапостольный князь Владимир, принадлежат не только вот эти Православные Церкви, о которых вы упомянули, но есть ещё Греко-Католическая Церковь. И я думаю, что до этого момента, когда мы действительно сможем молиться вместе, совместно отправлять Божественную литургию, мы вместе дойдём. Ибо без единой церкви нам трудно будет в Украине.
 

– Нам нужен ещё один эфир для этой темы.
 

Беседовала Инна Кузнецова
www.radiosvoboda.org