Восемьдесят пять лет назад родился владыка Юлиан Вороновский

Владыка Юлиан Вороновский – последний архиерей УГКЦ, которого рукоположили во время советского преследования духовенства. Ещё будучи священником, он выполнял роль координатора запрещённой религиозной организации. Не боялся ни «прослушек», ни периодических засад. В 1986 году глава УГКЦ в Украине Владимир Стернюк возложил на него сложную миссию: в случае возможной волны религиозных репрессий владыка Юлиан должен был оставаться единственным тайным стражем христианской веры среди церковных иерархов. Поэтому сан монаха Вороновского долгое время оставался засекреченным. А его епископская хиротония состоялась тайно, в тесной львовской квартире. Об этом информирует «Высокий замок».

В «катакомбной церкви» архимандрита Вороновского называли «малым Юрцьом» (даже когда был владыкой). По указанию архиепископа Стернюка «Юрцьо» годами скрывал свою церковную должность не только от религиозной общины, коллег или друзей, но даже от старшего брата Василия, с которым втайне священнодействовал в разных уголках Украины. По указанию архиепископа Стернюка, «Юрцьо» не участвовал в открытых богослужениях и манифестациях. Он обрёк себя на добровольное пребывание в тени даже тогда, когда другие священнослужители и деятели, уже на заре Независимости, открыто появлялись на народных демонстрациях (таким образом добивались положительного реноме в обществе своей проукраинской позицией).

С молодых лет, когда юношей помогал разным епископам, владыка Юлиан выработал в себе привычку ни с кем не фотографироваться. Зная, что за ним следят сотрудники органов, боялся навредить знакомым или монастырской братии, которую опекал. «Владыка Юлиан был руками и ногами, глазами и ушами подпольной Церкви. Был цепью, которая связывала всех вместе. Очень ответственный, целеустремлённый... Как молился Юлиан Вороновский, а не умел молиться никто. Его отношение к молитве, богослужениям и смелость были большим примером для всех», – говорил епископ Иосиф Милян.

Таких, как владыка, величают исповедниками веры. Его клеймили за содействие в переводе богослужебных книг Климента Шептицкого на украинский язык. Преследовали за то, что опекал стареньких священников и монахов, у которых не было средств на проживание (они получали мизерные пенсии – десять рублей). Запугивали, потому что имел смелость через о. Иоанна Котива, бывшего секретаря митрополита Шептицкого (который жил в Литве), получать крайне необходимую литературу и средства к существованию Церкви.

Когда Юлиана Вороновского освободили от должности начальника отдела проектно-конструкторского института в г. Львове, епископ радовался возможности скромно молиться в одиночестве, тяжело работая в ночные смены кочегаром (хотя и боялся расправы КГБ, которая случалась со священнослужителями-кочегарами).

«Владыка работал в нашей котельной. Когда мы его просили о службе или исповеди, снаряжался, как мастер на вызов. Всегда приходил в спецодежде, брал с собой все ключи, чтобы ненароком на кого-то из нас не упало никакое подозрение. Когда же отправлял Литургию, то с другой стороны богослужебного стола обязательно расставлял посуду, чтобы в случае неожиданного визита сделать вид, будто мы что-то празднуем», – Мария Гах.

Как-то, после очередного вызова в КГБ, о. Юлиан Вороновский пришёл на занятия к молодым монахам-студитам. Студенты тайных монашеских курсов заметили грусть в его глазах, а сам он внезапно проговорился: «Дети, мне обещали за вас голову свернуть». Очевидно, в то время владыка Юлиан что-то сильно переживал. Регулярно ходил на беседы во Львовский КГБ. Никто не знает, какой диалог тогда состоялся между следователями и священнослужителем, и чем эта ситуация обернулась для него. Впрочем, ни занятий с молодёжью, ни другой подпольной деятельности Юлиан Вороновский не прекратил.

Его при жизни не понимали свои же. Епископ без каких-либо амбиций, но с большим желанием послужить людям, часто оставался для окружающих наивным простаком. Занимаясь возрождением украинского религиозного образования в Галичине, мечтал жить под одной крышей с семинаристами, а не в отдельной резиденции. Когда владыке делегировали право епископа-ординария в Самборско-Дрогобычской епархии, он со слезами на глазах покидал стены старого пионерского лагеря, где жил вместе со студентами. Потому что не хотел отпускать ребят, которых опекал.

Возможность священнодействовать как епископ Юлиан Вороновский получил уже во время, когда Украинская Церковь возрождалась из катакомб. Говорят, в Галичине не было ни одного села, какое бы он не посетил. Потому что каждое воскресенье выезжал на строительство храма или с личным пастырским визитом к простому народу, что нуждался в духовном наставнике. Более того! Епископ старался позаботиться даже об усопших украинских воинах, поэтому ехал на другой край земли, чтобы освятить забытые могилы борцов за свободу Украины. «Однажды мы приехали в Киев молиться. Прибыв на место, перед воротами Святой Софии поставили простой стол, накрыли его скатертью. И вдруг к нам нагрянули чекисты с целью прервать молитву, отобрать стол. Было страшно, но владыка поднял глаза к небу... Неожиданно женщины, которые были вблизи площади, набросились на чекистов с криками... В тот день кагебисты вынуждены были отступить», – вспоминает о. Пётр Салагуб.

Именно благодаря ходатайству епископа Юлиана Украина сегодня имеет своих святых покровителей. Среди украинцев, которым Папа Иоанн Павел II в 2001 году официально предоставил статус блаженных, есть три кандидатуры, которые исследовались по инициативе владыки Вороновского: Аким Сенькивский, Севериан Бараник и Виталий Байрак. Сегодня память Дрогобычских мучеников чтит Католическая церковь, но когда-то в дело их канонизации фактически никто не верил (кроме Владыки Вороновского).

За большие труды владыку отблагодарили многочисленными наградами: государственными орденами разных рангов, учёными званиями и папскими наградами. Впрочем, он мечтал жить убого. Имея ватиканское финансирование, никогда не занимал никаких имений, не ездил на роскошном автомобиле, к тому же отказывался даже от пошива новых подрясников (когда помощники епископа предлагали ему обновить гардероб, он всегда отвечал: «А что, тот уже не годится?»). Он не говорил высокопарных слов, отказывался вспоминать собственные заслуги, поскольку его целью была потребность служить Богу и простому, страдающему от советчины украинскому народу, что во время его пастырской работы часто жил на грани бедности.

На склоне лет, когда люди обычно ищут пристанища, владыка Юлиан Вороновский добровольно написал отречение от должности. Вместо того чтобы искать компенсации собственных достижений, пытаться заставить весь мир крутиться вокруг себя или ухватиться за влиятельное кресло, Владыка отрёкся от всего – и доживал свою земную жизнь как монах, с чётками в руках. Такой прецедент был, пожалуй, последним уроком для следующих поколений епископов, которые стали важными иерархами уже во время свободной Украины. «Он никогда не держался за власть, не заботился о себе», – отметил во время его похорон Глава УГКЦ Святослав Шевчук.

Автор Илларион Панькив

Департамент информации УГКЦ по материалам https://velychlviv.com