Папа Франциск: «Три "Covid-ситуации" в моей жизни: болезнь, одиночество, искоренение»

«В течение моей жизни я пережил три "Covid-ситуации": болезнь, Германия и Кордоба», – рассказывает Папа Франциск в книге «Опять начнём мечтать. Дорога к лучшему будущему», которая выйдет в декабре стараниями католического журналиста и публициста Остена Айверея. В понедельник, 23 ноября 2020 года, на страницах итальянской газеты «La Repubblica» опубликован отрывок из книги, в котором Святейший Отец делится мыслями о некоторых переломных моментах своей жизни.

Первый опыт предела, боли и одиночества

«Когда я в 21 год тяжело заболел, я пережил свой первый опыт ограниченности, боли и одиночества. Это изменило мои координаты. В течение месяцев я не знал, кто я, жив или уже умер. Даже врачи не знали, выйду ли я из этого. Помню, как однажды, обняв свою маму, спрашивал, неужели я уже умираю. Это было во время обучения на втором курсе семинарии в Буэнос-Айресе», – вспоминает Папа Франциск, отмечая, что хорошо помнит дату: 13 августа 1957 года.

Святейший Отец рассказал, что в больницу его привёз префект, поняв, что «этот грипп не лечится аспирином». Из лёгких сразу откачали полтора литра воды, а потом началась борьба за жизнь, в ноябре – ампутация части лёгкого. «Я по опыту знаю, что чувствуют больные коронавирусом», – подчёркивает он.

Из этого периода Папа Франциск особенно хорошо помнит двух медсестёр. Одна из них, сестра доминиканка, которая была старшей в отделении, после первого осмотра врача сказала медсёстрам удвоить дозы лекарств, потому что её опыт подсказывал, что он умирал, чем спасла его жизнь. «Благодаря постоянному контакту с больными она лучше врача знала, в чём нуждаются пациенты, и имела отвагу пользоваться этим опытом», – рассказал Святейший Отец, отметив, что вторая – делала то же, когда его разрывала боль, подпольно давая дополнительные дозы обезболивающего. «Они сражались за меня до конца, пока я не восстановился, они научили меня, что означает пользоваться знаниями, но также уметь пойти дальше, чтобы ответить на особые потребности», – сказал он.

Другой важный урок из этого периода: следует избегать формальных утешений. Многие успокоительные слова – всё, мол, хорошо, что больше не будет боли, – были «пустыми», хотя сказаны с «хорошим намерением», но никогда не достигали сердца. Наибольший след оставила в сердце монахиня, которая когда-то готовила маленького Хорхе к первому Святному Причастию, а теперь пришла навестить в больнице.

«Она взяла меня за руку, поцеловала и стояла молча длительное время, а потом сказала: "Ты наследуешь Иисуса". И не требовалось других слов. Её присутствие, её молчание принесли мне глубокое утешение. После этого опыта я принял решение как можно меньше говорить, посещая больных. Ограничиваюсь тем, чтобы держать их за руку».

Германия: «Covid»-изгнание

Периодом «добровольного изгнания» Папа Франциск называет этап своей жизни, проведённый в 1986 году в Германии, куда он отправился для изучения языка и сбора материалов для диссертации, чувствуя себя в это время «как рыба без воды».

«Я вырывался на прогулки на франкфуртское кладбище и оттуда видел, как взлетали и приземлялись самолёты. Так переживал ностальгию по родине, стремился вернуться», – рассказывает Святейший Отец, вспоминая, что это был год, когда Аргентина выиграла чемпионат мира. Он не хотел смотреть матч и узнал о победе лишь на следующий день из газет. «Это было одиночество победы в одиночестве, потому что не с кем её разделить; одиночество непринадлежности, по которой ты чувствуешь себя чужим. Тебя забирают оттуда, где ты и отсылают в место, которого не знаешь, и тогда только учишься, что является действительно важным в том месте, которое ты оставил».

Искоренение как радикальное преобразование

«Иногда, искоренение может быть оздоровлением или радикальным преобразованием. Таким был мой третий "Covid"», – рассказывает Бергольйо, вспоминая о периоде служения в Кордобе с 1990 по 1992 год. «Корень этого периода был в моём способе управления, сначала как провинциального настоятеля, а потом как ректора», – отмечает он, уточняя, что «был иногда очень строгим».

«В этой иезуитской резиденции я провёл год, десять месяцев и тринадцать дней. Служил Святую Мессу, исповедовал, занимался духовным руководством, но никогда не выходил, разве что на почту. Это был своеобразный карантин, изоляция, как в течение прошедших месяцев произошло со многими из нас, и это было полезным для меня», – вспоминает Папа, рассказывая, что до этого его жизнь была отмечена опытом учителя послушников, а дальше – управлением: с 1973 года, то есть, избрания провинциальным настоятелем, до 1986 года, когда завершился мандат ректора, и он «привык» к такому стилю жизни. Поэтому «искоренение», которое заключалось в том, что тебя отправляют в затерянный угол, «всё переворачивает».

«Твои привычки, поведенческие реакции, ориентиры, закостенелые во времени, – всё это разбилось, и ты должен изначально учиться жить, собрать заново жизнь. Из этого периода моей жизни сегодня меня особенно поражают три вещи. Во-первых, дарованная мне тогда способность молиться. Второе – это соблазны, которые я тогда пережил. В-третьих, что самое странное, – тогда я перечитал тридцать семь томов "Истории Пап" Людвига Пастора. Я мог выбрать какой-то роман, что-то интересногоее. С нынешней позиции спрашиваю себя, почему Бог вдохновил меня прочитать именно это. Этой вакциной Господь меня приготовил. Прочитав однажды эту историю, тебя уже ничего не сможет удивить из того, что случается сегодня в Римской Курии и Церкви».

По словам Папы, кордобский «Covid» был для него периодом «настоящего очищения», давшим ему «больше терпимости, понимания, способности прощать», а также «новую эмпатию к слабым и беззащитным».

«Ну, и терпение, много терпения, вернее, дар понимания того, что для самых важных вещей нужно время, что изменения являются органичными, что существуют границы и нужно действовать в их рамках, удерживая одновременно взгляд на горизонте, как это делал Иисус. Я научился важности видеть большие вещи в малом, быть внимательным к мелочам в больших вещах», – утверждает Папа, добавляя, что теперь, однако, должен быть внимательным, чтобы не повторять эти недостатки, которыми характеризовался в период монашеского настоятельства.

«Вот мои главные личные "ковиды". Из них я вынес, что когда много страдаешь, но позволяишь, чтобы это тебя меняло, то станешь лучше. Но если вместо этого будешь возводить баррикады, то выйдешь из этого хуже», – заключает он.

Источник: VaticanNews