Что перепутало Министерство культуры в войне с УГКЦ?

В списке значится установка на Майдане Незалежности «временных сооружений религиозного назначения («молитвенных палаток»)» и организация несогласованных с КГГА «публичных богослужений, религиозных обрядов, церемоний». В ответ Министерство культуры угрожает заняться вопросом прекращения деятельности религиозных организаций.

Греко-католическая церковь действительно проводила богослужения на киевском Евромайдане. Потому ревизоры из Министерства культуры по этой части обвинения формально правы. Действующее законодательство, существующее с 1991 года (т.е. до обретения Украиной Конституции), требует оповещения местной городской государственной администрации о подобных мероприятиях за 10 дней.

Впрочем, богослужения проводила не только УГКЦ. Никто пока не понимает, почему власти обратили внимание именно УГКЦ, стоящую на третьем месте (4,2 млн) в рейтинге наиболее крупных религиозных организаций. Для «внешнего» человека наиболее очевидный выбор для репрессий — это УПЦ (КП), заявления Предстоятеля которой несут зачастую прямую политическую нагрузку.

Впрочем, если тему богослужениямий можно загладить при помощи обращения к КГГА (которая ныне функционирует, мягко говоря, с перебоями), то вопрос со второй частью обвинения — установления «молитвенной палатки» — и вовсе превращается в фабулу старого-доброго английского детектива.

На специальной пресс-конференции, прошедшей в этот понедельник, Блаженнейший Святослав, глава УГКЦ, заявил, что мало понимает суть предъявленного обвинения. «С самого начала эта молитвенная палатка называлась «межконфессиональной, — детализирует Блаженнейший. — Наша церковь не является ее собственником или инициатором ее сооружения. Мы присутствуем в ней на молитве». И это действительно так: чиновники Министерства культуры перепутали установленную протестантами «межконфессиональную молитвенную палатку» с греко-католической часовней и возложили ответственность за это «правонарушение» на последних.

Патриарх Святослав настаивает, что его церкви нет необходимости спрашивать разрешения на то, чтобы быть вместе со своими прихожанами, часть которых действительно проживает на центральной киевской площади. Он не видит ни одной церковно-канонической причины, чтобы священники там отсутствовали: «Молитва о мире вместе с теми, кто мирно демонстрирует своё желание жить в правовом государстве, не требует отдельного разрешения государственных властей».

Реакция общества на «письмо счастья» оказалась незамедлительной и бурной. Естественно, особенно острыми были слова самих греко-католиков, в 2014 году празднующих 25-летие легализации УГКЦ и понимающих, на какие чувства давит письмо Министерства культуры. В интервью газете «Коммерсант» государственное ведомство включило заднюю передачу и открестилось от любых попыток ликвидации четырехмиллионной по численности прихожан церкви. И оставило греко-католиков в задумчивости, почему в канун Рождества Министерство культуры решило вновь поиграть мускулами.

«Борьба с церковью началась не с этого письма, — отмечает о контексте письма Ростислав Пендюк, руководитель Комиссии по делам молодежи УГКЦ. — Если говорить конкретно о Майдане, то по большей части те ценности, которые он репрезентирует — мужественность, мудрость, доброта, взаимопомощь, радость — являются по сути христианскими. Именно это приводит в негодование противников».

В самой же УГКЦ мало что изменится. «Мы были, есть и будем вместе со своим народом», — подводит итог Блаженнейший Святослав. Этой церкви нечего бояться: со времени проведения так называемого «львовского псевдособора» в 1946 году она еще не привыкла к свободе, оттого легко с ней расстанется, если придется делать выбор между нею и Евангелием. Что изменится в церковно-государственных отношениях — покажет время.

thekievtimes.ua